В нашем государстве еще со времен Чернобыля стало привычным списывать значительную часть аварий и катастроф на «крайне маловероятное стечение обстоятельств». Причем перечень этих событий настолько же обширен, насколько и печален. И можно утверждать, что в современной России безопасность граждан не гарантируется никем и ничем. У нас тонут и горят подводные лодки. Ракеты не долетают до цели, даже если за их предполагаемым полетом наблюдает сам Президент. Ракеты не выводят спутники на положенные орбиты. Падают самолеты. Рушатся аквапарки, бассейны, монтажные корпуса Байконура, заводские цеха. Взрываются канализационные станции. Словом, взрывоопасным стало все – вплоть до экскрементов.

Именно потому, что мы не желаем стать жертвами такого стечения, вынуждены, проявляя настойчивость, вновь и вновь обращаться к теме, значение которой, по нашему мнению, невозможно переоценить.
Как только в какой-либо публикации, посвященных деятельности Росатома, делается попытка слегка осветить проблему Хранилища Делящихся Материалов на производственном объединении «Маяк» (Например, «Новая газета» от 08.07.04 г., «Труд» от 08.09.06 г.), как тут же следует реакция атомного ведомства. Не приводя убедительных аргументов по существу проблемы, которые хоть в какой-то мере опровергали позицию журналистов, ведомство настоятельно «рекомендует» СМИ подавать читателям информацию, согласованную с Росатомом, т.е., как мы понимаем, дозированную и устраивающую наследников тех чиновников, которые и «устроили» Чернобыль, разваливший, по нашему мнению, великую державу или внесший это дело определяющий экономический вклад. Одновременно появляются многочисленные публикации, старающиеся убедить общественность в идеальном состоянии дел.

Удивительно, что публикация «Почем ведро с плутонием?» 15.06.06 г. до сего дня не получила надлежащего отлупа от пресс-службы этого ведомства.

По-видимому, в Росатоме руководствуются в данном случае любимой поговоркой «вождя всех времен и народов», о том, что «собака лает, а караван идет». Вот только мы не убеждены, что атомный караван России движется в правильном направлении. Поэтому нам остается только глубже вникать в проблему, серьезнее анализировать ее отдельные аспекты и информировать читателей, выполняя свой профессиональный долг. Поэтому приходится вновь и вновь возвращаться к теме ХДМ. Сегодня мы продолжим тему Хранилища Делящихся Материалов (ХДМ) на ПО «Маяк», дополнив ее новой информацией.

Психологи утверждают, что человек более всего опасается неизвестности. Поэтому отсутствие внятных, аргументированных и убедительных ответов на вопросы, задаваемые относительно ХДМ, вызывает все большие опасения.
Попытаемся объяснить, на чем они основаны в отношении хранения плутония. Не будем оперировать абсолютно точными цифрами, так как для сути дела вполне достаточно качественных рассуждений, которые, похоже, для понимания сути происходящего необходимы и федеральным филологам из Минобороны, равно как и корабелам из Росатома.

Наличием каких веществ обусловлена опасность ХДМ, объяснять не надо – даже несведущий человек в наше время понимает, что оружейные ядерные материалы представляют чрезвычайную опасность, как с позиций воздействия на человека и окружающую среду, так и с точки зрения притягательности этих материалов для террористов.

Сложнее понять, насколько опасны эти вещества в тех количествах, которые предполагается хранить на протяжении века. Это не преувеличение – согласно проектной документации срок эксплуатации ХДМ составляет 100 лет. Из наиболее известных технических объектов больший срок эксплуатации имеют египетские пирамиды, да Эйфелева башня.

Удивительный факт – российским властям оказалась недоступной для понимания та элементарная истина, которой владеет любая домохозяйка – нельзя все яйца складывать в одну корзину. До ХДМ данный принцип неуклонно реализовывался при обращении с любыми опасными веществами: взрывчаткой, отравляющим веществами, топливом (Вспомните разнесенные на безопасное расстояние емкости для хранения топлива. А на АЗС они, вообще, закопаны в землю.), химическим оружием и т.д. вплоть до совершенно безопасных яиц и баз для хранения ядерного оружия. (Похоже, управляющие Россией кухарки, только приступают к обучению. В противном случае остается худшее – признать, что все это делается ими сознательно.)

Поэтому, совершенно необъяснимой становится концентрация в одном месте по существу всех запасов плутония и урана, высвобождающихся в процессе сокращения ядерных вооружений. Более того, с учетом беспрецедентной концентрации плутония наземный вариант размещения ХДМ приводит к неприятным заключениям.

Из сказанного логически следует ряд вопросов:
• Насколько опасно содержимое ХДМ и как можно количественно оценить эту опасность?
• От каких предельных воздействий конструкция ХДМ обеспечивает защиту содержимого?
• Обеспечивает ли ХДМ защиту содержимого при всех предвидимых сценариях развития событий? Другими словами, не возникнет та самая ситуация «крайне невероятного стечения обстоятельств», способных привести к катастрофе?
Попытаемся дать на них ответы.

Насколько опасно содержимое ХДМ и как можно количественно оценить эту опасность?

Существует общепринятая мера измерения опасности любых радиоактивных веществ. Измеряется она в Беккерелях по имени открывателя радиоактивности – французского физика Антуана Анри Беккереля. Однако для удобства читателей будем использовать более привычную, использовавшуюся в процессе освещения чернобыльской катастрофы единицу активности Кюри, что не меняет сути дела.
На сегодняшний день, если верить последним цифрам Росатома, в ХДМ планируется осуществлять хранение 25 тонн оружейного плутония, состоящего из смеси его изотопов. Согласно американским данным (отечественные не публикуются, но уместно полагать, что по порядку величин они отличаются не принципиально) плутоний оружейного качества состоит из смеси изотопов с примерным процентным содержанием:
• Плутоний-239 (93,5 %);
• Плутоний-240 (6,0 %);
• Плутоний-241 (0,5 %);
• Плутоний-238 + Плутоний-242 (менее 0,01 %).;
С использованием справочных данных даже школьнику по силам подсчитать, что активность 25 тонн оружейного плутония, составляет не менее ста тридцати миллионов Кюри. Это почти три Чернобыля. А по альфа-излучателям почти десять!

Для того, чтобы понять много это или мало, напомним, что в результате чернобыльской катастрофы была признана непригодной для проживания зона, загрязненная плутонием и иными альфа-излучателями, выше 0,1 Кюри на квадратный километр. И эта зона составила примерно 3000 квадратных километров.

Нетрудно подсчитать, что содержащегося в ХДМ плутония достаточно для загрязнения, сравнимого с чернобыльским, 20 миллионов квадратных километров. Таким образом, полученное значение в шесть с половиной тысяч раз превышает чернобыльскую зону эвакуации. Напомним, что площадь Российской Федерации составляет «всего» 17 млн.кв.км., и сравнима с приведенным значением.

Результат сопоставления впечатляет, даже если не учитывать вероятность трансграничного переноса радиоактивности и возможного попадания в зону радиационного загрязнения озера Байкал.

Подчеркнем, что мы не рассматриваем конкретные сценарии, в результате которых реализуется выброс плутония, а просто ограничиваемся верхней оценкой площади, которая может быть загрязнена. Конкретные варианты предлагаем в работу специалистам Министерства обороны, которые имеют в своем распоряжении все, необходимые для этого средства.

Теперь СЕНСАЦИЯ № 1:

На территории ПО «Маяк», оказывается, хранится не только оружейный плутоний, но и плутоний коммерческий. Так называют плутоний, получаемый при переработке отработавшего свой срок ядерного топлива АЭС. И не много ни мало, а около 38 тонн. Суммарная активность этого плутония составляет примерно 200000 миллионов Кюри. Это не опечатка! И пусть в этой активности альфа-излучатели составляют не более 5 %, их активность составляет сотни миллионов Кюри.

Сравните приведенные величины с официальной оценкой чернобыльского выброса 50 миллионов Кюри и вам многое станет понятно. В случае катастрофического события в окружающую среду может быть выброшено восемь тысяч Чернобылей!

Следует также учесть, что хранится коммерческий плутоний в помещениях нашего первого промышленного реактора, который по определению не мог иметь степень защиты даже такую, как у ХДМ. Это подтверждают и официальные заявления Росатома о том, что ХДМ не имеет аналогов по степени защиты (К этому вопросу мы еще вернемся.).

Таким образом, можно считать обоснованными следующее утверждение:

На ПО «Маяк» в условиях, не обеспечивающих адекватной защиты от внешних угроз, хранятся беспрецедентные по активности запасы коммерческого плутония.

Получив ответ на первый вопрос, перейдем ко второму.

От каких предельных воздействий обеспечивает защиту содержимого конструкция ХДМ?

Не будем перечислять действительных и мнимых достоинств ХДМ. остановимся только на двух обстоятельствах. Согласно имеющимся в нашем распоряжении документам и официальным заявлениям должностных лиц Росатома, ХДМ обеспечивает защиту:
• При падении самолета массой 20 тонн, летящего со скоростью 200 метров в секунду (720 км/час).
• При взрыве фугасных авиабомб калибром 450 килограммов при взрыве в горизонтальном положении на над хранилищем.

Перечисленные воздействия разработчики полагают наиболее серьезными среди всех, перечисленных в проекте. Так ли это? Рассмотрим некоторые другие потенциально-возможные события, а также достаточность принятых проектных решений для исключения последствий их реализации.

Обеспечивает ли ХДМ защиту содержимого при всех предвидимых сценариях развития событий? Другими словами, не возникнет ли достаточно типичная для последнего времени ситуация «крайне невероятного стечения обстоятельств», способных привести к катастрофе?

Первое, поскольку современные аэробусы имеют полетную массу 400 тонн и более, а скорость порядка 800 километров в час (примерно 220 м/с), то вряд ли у кого-нибудь возникнут сомнения в недостаточной защищенности ХДМ от такой угрозы. Полагаем, что вопрос относительно защиты от падающего самолета коммерческого плутония, хранящегося, напомним, в помещениях первого промышленного реактора, не стоит даже обсуждать.

Что же касается авиабомбардировки, которую выдерживает ХДМ, то складывается впечатление о том, что в качестве исходных данных для проекта использовались сведения периода тридцатых годов прошлого века, так как уже во Второй Мировой войне использовались авиабомбы калибром несколько тонн (Тут особенно умиляет точность разработчиков: не 400 или 500 килограммов, а именно 450, не больше). Таким образом, вывод о том, что конструкция ХДМ не обеспечивает защиты даже от неядерных боеприпасов, типа американского GBU-28, не является надуманным. Напротив, недостаточная защищенность ХДМ представляется очевидной для любого человека, имеющего образование в объеме средней школы.

Теперь СЕНСАЦИЯ № 2:

В Интернете нами была найден один из отчетов Совета по Защите Естественных Ресурсов (NRDC, Natural Resources Defense Council). ( http://kpatep.narod.ru/libra/warplan_ch4.pdf )
В части 4 этого отчета, имеющего название Warplan «План войны», на странице 100 приведены четыре цели ядерного удара по ПО «Маяк», среди которых:
• Ныне остановленные реакторы-наработчики плутония (заводы 24 и 37).
• Завод по производству плутония (завод 20).
• Хранилище Делящихся Материалов (Fissile Material Storage).
Ниже приводится фрагмент этой страницы, на которой указанные объекты нами обозначены особо.

Примечание:

Комментировать тут нечего. Остается только добавить, что конкретный вариант боевого задания для ядерного удара может предусматривать как воздушный так и наземный взрыв, при котором все содержимое ХДМ, как и коммерческий плутоний будут выброшены (диспергированы) в атмосферу. Диаметр воронки может достигать в зависимости от мощности взрыва до нескольких сотен метров, а глубина – более сотни.

Так, что забудем о падении самолета, не забывая, впрочем, об 11 сентября, оставляя данный вопрос для обсуждения на совещании Росатома, посвященном культуре безопасности или ее отсутствия.

Остановимся немного на вопросе реальности ядерного удара. Отвергая возможные обвинения в паранойе, отметим, что мы с искренним уважением относимся к американскому народу. Только народ и власть, а в особенности военные, это совершенно разные социальные категории. Военные, вообще склонны к авантюрам. Вспомните ничем не обоснованную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки; агрессию против Югославии, вторжение в Ирак… Словом, политический маятник периодически движется в противоположных направлениях. И это необходимо учитывать. Только нашим горе-стратегам такое, по-видимому, не по силам. Ведь сегодня совершенно очевидно, что направление политического движения изменилось. На Россию за рубежом опять смотрят как на империю зла. И не без оснований.

Примечание: В отличие от Москвы Уральский регион вообще не имеет системы противоракетной обороны. А система противовоздушной обороны находится в коматозном состоянии. Сомнительно, что сегодня мы смогли бы сбить самолет Пауэрса, как это сделали в 1961 году.

Подведем некоторые итоги.

Совершенно очевидно, что содержимое ХДМ в совокупности с хранящимся там же коммерческим плутонием представляет собой беспрецедентную угрозу не только безопасности России, но и всему Северному полушарию. В случае реализации катастрофического события последствия могут оказаться ужасными. А в некоторых случаях может потребоваться эвакуация населения в труднопредставимых масштабах.

Словом, можно утверждать, что суммарная активность хранящихся на ПО «Маяк» делящихся материалов, в совокупности с недостаточным уровнем защиты от возможных внешних воздействий представляет смертельную угрозу не только для России, но для всей Земли, для всего человечества.

Возникает вопрос: Куда же можно будет спрятаться от радиации? Ответ на этот вопрос мы вряд ли когда-нибудь получим. Но потребовать его от российских властей стоит. И получение внятного ответа от власти на вопросы относительно ХДМ должно стать категорическим императивом для тех граждан, которые еще относят себя к категории гомо сапиенс. Ведь ЧП на ХДМ уравняет всех: и правых и левых, и бедных и богатых, и единороссов и членов компартии СС, простите, РФ. Наступит долгожданное равенство развитых государств и стран, еще только развивающихся. Будет достигнут экологический паритет между ядерными державами и неядерными странами. При этом каждый из нас окажется если не в положении Литвиненко, то в состоянии, близком к работникам первых лет плутониевого производства, больных плутониевым пневмосклерозом. Только хватит ли у министра Зурабова средств на оплату лечения людей?

Ведь, похоже, преемники отца РБМК – академика А.П.Александрова (для непосвященных напомним, что на чернобыльской АЭС взорвался реактор именно такого типа.) унаследовали и его, граничивший с безумием, оптимизм, когда он с трибуны партийного съезда убеждал в том, что реакторы РБМК настолько безопасны, что размещать их можно даже на Красной площади. Ведь именно таким «оптимизмом» попахивают более чем сомнительные утверждения чиновников Росатома и Минобороны относительно достаточной защищенности ХДМ.

И еще немного политики

Сделаем еще одно напоминание о том, что решение о сооружении ХДМ было принято в рамках программы «Взаимного уменьшения угроз», известной, как программа Нанна-Лугара. В соответствии с этой программой проводилось сокращение стратегических вооружений, извлекаемые из которых оружейные делящиеся материалы российская сторона должна размещать в ХДМ.

Напоследок еще одна СЕНСАЦИЯ

Из письма, подписанного пресс-секретарем Росатома С.Новиковым следует, что на сооружение ХДМ США затратили 397,5 миллионов долларов, со стороны Российской Федерации было затрачено 436 369,7 тыс. рублей, или чуть менее 17,5 миллионов тех же долларов. Т.е. Россия оказала некоторую финансовую поддержку американской стороне. Какую, скажем чуть позже.

С другой стороны, США, добившись сокращения российского ядерного арсенала, уменьшили для себя угрозу ядерного удара. А, кроме того, в рамках той же программы за счет средств, достаточных разве только для постройки кормы авианосца, создали на территории своего основного ядерного соперника удобную и уязвимую мишень. Причем США сегодня имеют или будут иметь в ближайшем будущем, после заполнения ХДМ, возможность шантажировать Россию в критических ситуациях ударом по ХДМ. И это, повторим, при финансовой поддержке со стороны России в сумме $ 17,5 млн.

Получается, что параллельно с решением задачи сокращения угроз, в ходе реализации программы Нанна-Лугара создана беспрецедентная угроза не только России, но и глобальной безопасности.

Здесь уместно вновь прибегнуть к сравнениям. Обратимся вновь к Чернобыльской катастрофе, ущерб от которой, по мнению экспертов, превышает 200 млрд. долларов США. Не прибегая к рассмотрению конкретных вариантов реализации возможного катастрофического сценария, можно смело утверждать, что экономические последствия будут не менее тяжелыми. Ведь даже при не самом страшном варианте ущерб может превысить десятки триллионов долларов США.

Попытаемся дать ответы на традиционно русские вопросы.
«Что делать?»
Необходимо решить стандартную задачу: Изменить неправильное управленческое решение о размещении федерального хранилища на ПО «Маяк» и принять к реализации единственно приемлемый вариант подземного размещения ХДМ.

И чем скорее власть сделает это – тем лучше.

Также не сложен ответ и на второй вопрос: «Кто виноват?»
Установить фамилии, адреса и явки тех, кто участвовал в принятии неправильного решения совсем не сложно, тем более что главная явка известна:
Москва, Большая Ордынка, д. 24/26. Более того, известен даже пароль: ХДМ.

Хотелось бы получить комментарий на данную публикацию от Росатома, Минобороны, Министерства иностранных дел, а также Совета безопасности РФ.