ПАМЯТИ ОТЦА

Исәнмесез, ....

Сезгә бик зур сәләм Карабулак халыкыннан. Сез бик күп нәрсә эшлигез мескен Карабулак кешеләренә очен. Сезнең сайтка кереп бик күп документларны, мөрәҗәгатләрне күрдем. Үзебезнең дә кайгыны сезгә сөйләргә булдым. Андый вакыйгаларны хәрбер Карабулак кешесе үзе турысында сезгә сөйләргэ мөмкинле. Бу минем сүземне куйыгыз әле ПОСЛЕДНИЕ ДВЕ ЖЕРТВЫ дип әйтелгән бүлегенә. Ул сайт бүлекне ОЧЕРЕДНЫЕ ЖЕРТВЫ дип әйтергә дә була. Андый тарихларны карабулак кешеләре күп итеп җибәрерләр сезгә

Далее по-русски, поскольку в сайт заходят очень многие люди, которые не знают татарский язык

5 ноября 2006 года в селе Татарская Караболка похоронили моего отца, одного из последних оставшихся в живых участников ВОВ в селе Татарская Караболка. Никто не приехал ни из Куяшской администрации, чтоб помочь или сказать доброе слово о ветеране. Никто не приехал и из Кунашакской районной администрации. Как полагается после погребения представители из военкомата должны организовать троекратный залп. Но они не приехали и этот залп на окраине одного из восьми кладбищ Татарской Караболки произвели сами жители села.

У моего отца была трудная жизнь. Детство - голодные 30-е годы. Юность - война, ранения, штурм и взятие Берлина. Потом возвращение домой на полуголодное послевоенное село. Потом авария и полувековая жизнь на радиации. В последние годы болел онкологией. Инвалид 1 группы. Моя мать тоже пережила операцию, инвалид по плохому заболеванию.

Но самое большое горе моих родителей - конечно же смерть детей. Моя сестра Лилия родилась сразу после аварии и как многие детишки тех лет сполна хлебнула радиации. Формирующиеся тела карабольских детишек тех лет не могли сопротивляться шквалу короткоживущих радионуклидов Церия, Йода, Циркония, Иттрия и долгоживущих Стронция и Цезия. Моя сестрёнка Лилия была очень красивой девочкой. Взрослые и дети просто любили быть рядом с ней, прикасаться к её рукам и одежде. Слишком сильно было обаяние красоты, которое она излучала. Потом она начала сохнуть и кончила жизнь тростинкой в 14 летнем возрасте.

Такая же участь ждала и мою вторую сестрёнку, родившуюся чуть позже Лилии. Сания сама была инвалидом, но выхаживала и своего второго ребёнка - тоже инвалида (первый ребёнок родился мёртвым). Ради неё, своей больной дочери, и продолжала жить, поскольку её собственная жизнь была кошмаром. Часто повторяла, что мечтает умереть, но долг перед дочерью не позволяет ей это сделать. В последние годы смотреть на её лицо было невыносимо. Последние 15 лет перед своей смертью она два раза в каждую неделю ездила в Челябинск для очищения крови. И делала это за свой счёт.

А реальной помощи от властей и не могло быть, поскольку Татарскую Караболку они пострадавшей территорией признавать не хотят. Любимой фразой главы местной Куяшской администрации на сходах Караболки была: "Экологическая ситуация в Татарской Караболке в пределах норм". То же самое постоянно писал карабольцам в своих ответах и местный экологический министр Подтёсов. Поэтому помощи нам в нашей беде не будет.

Сания всю жизнь прожила в деревенском доме в селе Татарская Караболка, ходила за водой, топила печь, пыталась ухаживать за огородом. По линии работы мужа её семья 3 года назад получила ордер на благоустроенную квартиру, вселилась в неё. Кто-то написал донос и семью, где живут два инвалида, вышвырнули на улицу. Совершилось настоящее преступление, но никто за это не ответил! В последний год перед её смертью, они взяли в банке большой кредит и купили однокомнатную квартиру. Но было уже поздно. Сания умерла в прошлом году.

Мой брат Наиль тоже инвалид первой группы. Таким людям, как Наиль, нужно лечение и уход.

Должно быть определённое льготирование жизни этих людей. Они ведь пострадали по вине государства. Почему же государство отвернулось от них? Почему карабольцев не хотят признать пострадавшими от радиации? Ведь на нищую пенсию невозможно даже нормально питаться, а не то, чтобы купить дорогостоящее лекарство. Такие люди, как моя мать, Наиль, Сания, Лилия должны получать при жизни материальную компенсацию в виде компенсации материального или морального ущерба. Но местным властям это не надо.

Можно многое ещё рассказать про нашу жизнь. Только бумага не выдержит этот поток человеческой боли

Нигматуллин Равиль Хадыевич