Слово о старшем брате

Шамиль появился в нашем щитовом доме в то время, когда я была маленькой девочкой и училась в школе села Метлино. Тогда наше село называлось Ворошиловским, а поменяло название в перестройку, когда начали возвращать прежние названия. Метлино было образовано в 19 веке, когда эту территорию купил отставной подполковник Метлин. Когда образовалась Сороковка и появился МАЯК, то рядом с Метлино, построили подсобное хозяйство МАЯКа и назвали Ворошиловском. После взрыва 1957 года Метлино ликвидировали как село, а жителей переселили в Ворошиловск, в щитовые дома. В перестройку Ворошиловск перенял название ликвидированного села.

Подсобное хозяйство такого значимого объекта, как МАЯК, снабжалось хорошо. Школа была очень серьёзной. Поэтому родители Шамиля решили его перевести в нашу школу из школы села Татарская Караболка. До нас он год прожил у Махмутова Урала и закончил девятый клас нашей школы. В школе говорили - надо же приехал из Татарской Караболки и сразу же стал одним из лучших учеников Ворошиловской школы. Видимо, говорили они, в Татарской Караболке все такие продвинутые.

За всё время проживания вместе я не помню ни одного конфликта или ссоры с ним, как это обычно бывает в семье между детьми. Шамиль был всегда спокоен. Основное его занятие было чтение. А моя тогдашняя классная руководительница Алевтина Германовна ставила мне в пример Шамиля и говорила обычно: "Гуля, тебе тоже надо много читать, как твой брат, и тогда будешь также грамотно писать, как он". У Шамиля был велосипед и в субботу после школы он отправлялся домой в Татарскую Караболку к родителям помогать им по хозяйству. А это - 20 километров с лишним. Особенно его тянуло домой к маленькой сестрёнке Альфие, которой тогда было то ли 2 то ли 3 года. Очень нравилось ему повозиться с ней.

Семья наша была достаточно большой и Шамиль был старшим среди нас. Родители постоянно пропадали на работе, и домашнее хозяйство было в основном на плечах детей. Это и ухаживание за скотиной, и стирка, и уборка квартиры и двора, приготовление дров, привоз воды из колонок и многое другое. Шамиль обычно организовывал всё это. Но запечатлелось в памяти наиболее чётко, как Шамиль возил воду в флягах. Косили мы сено для нашей скотины у 11-ой плотины реки Теча. Весной теченская вода разливалось по нашему покосу и трава была очень хорошей. Косил и Шамиль. Сейчас мы понимаем какое это грязное радиоактивное место, но тогда всё было молчком.

Мой отец Галимьян-абый, как его называл Шамиль, руководил милицией Ворошиловска. На эту милицию возлагалась и охрана всей заражённой территории радиоактивного следа. Наверное поэтому отец болеет с молодости. А моя мама Зухра-тэтэй, как её называл Шамиль, работала на ферме села Ворошиловска и всю жизнь промесила своими резиновыми сапогами радиоактивный навоз подсобного хозяйства. Она заболела раком щитовидки, а после удаления опухоли заболела лейкемией и умерла. Такова была цена нашей экологии. Сейчас по прошествии времени могила мамы и брата Шамиля оказались рядом. Они опять стали вместе после 44 лет.

Одно качество Шамиля мне запомнилось наиболее: отзывчивость. Всегда в любое время он приходил на помощь или помогал советом. А закончил он нашу школу с медалью и уехал поступать в институт. Но наше тесное общение не прерывалось все эти годы. А ведь прошло уже без малого 44 года. Вот так пролетело время. И не вериться, что отшумела и жизнь моего двоюродного брата. Но до сих пор у меня ощущение, что он был родным старшим братом, как это казалось в том далёком детстве, а не двоюродным.
Люди с такой сильной энергетикой и добротой, как у Шамиля, никогда не уходят от нас. Они всегда кажутся живыми. И мой брат Шамиль останется в моей памяти вечно живым.

С любовью,
Зиннурова Гульфида
село Куяш Кунашакского района Челябинской области

КЫРЛЫ-БАШ

После смерти Шамиля можно сказать, что одно своё крыло я потеряла. Наверное, так скажет очень много его близких и друзей. Он был для нас поддержкой, опорой, советчиком. И не только для его друзей нашего возраста, но и для старшего поколения. Аксакалы нашего рода, которые в основном уже ушли из жизни, тоже признавали за ним особый авторитет.

Наш род Нигматуллиных есть плод любви двух людей - моей бабушки Фатимы и моего дедушки – Галиуллы. Они родились в позапрошлом веке. Родили десятерых детишек, из них 8 выжили. Мы – это третье поколение этого рода – т. е. внуки нашей бабушки и нашего дедушки. Их первый сын Габидулла, наш дядя, служил красным командиром на западной Украине и пропал без вести в начале Великой Отечественной Войны. Его вдова, 90-летняя Галия-эбий до сих пор живёт в одной из непримечательных изб Татарской Караболки. Она не клянёт свою жизнь за то, что нет у неё детишек. Как раз перед началом войны красный командир Габидулла-абый направил двух своих красноармейцев на Урал, чтобы они перевезли на западную Украину его жену. Но именно в эти дни началась война. И Галия-эбий не смогда поехать туда на этот ад, который там творился. Говорят, что Габидулла – абый очень любил свою жену и был готов на всё ради неё. Но судьба распорядилась по-своему, и у самого любимого первенца нашего рода, Габидуллы – абыя (который, кстати, был первым хулиганом в деревне и первым предводителем мальчишек), нет потомков. Когда после похорон Шамиля мы заехали к Галие-эбий, она вспомнила, как совсем недавно ещё к ней заехал Шамиль с подарками и пообщался с ней о прошлом, о родственниках и событиях прошедших лет. Таким был Шамиль со всеми!

Первым среди нашей поросли появилась Гульшара от старшей дочери дедушки и бабушки по имени Кэйсэ-эбий (Гульшару потом прозвали царь – баба за её настойчивый и пробивной характер), а потом появилась я от третьего сына Халила. После меня появился Шамиль от второго сына Нуруллы, который, кстати, и взял эту фамилию для нашего рода. До эго фамилии у нас в нынешнем понимании этого слово не было. Чтобы идентифицировать человека ссылались на череду его потомков. А почему мы стали Нигматуллины? - говорят, что у нас был предок по имени Нигаматулла. Поэтому Нурулла-абый и взял для рода эту фамилию. После появления Шамиля наш род успокоился. Наконец-то появился мужчина в нашей поросли, который потом нас всех может объединить. Для мусульманских родов это очень важно. Общинность – качество присущее нашим предкам и выработано оно самой жизнью путём борьбы за выживание сотнями веков нашего существования. Наши предки совместно выживали и умирали за право жить, но и приобретали при этом гены выживания и те способности, которые позволяли нам сохраниться в этом диком мире. Шамиль в нашем поколении внуков третий – но главный, потому что он мужчина. Судьба распорядилась так, что он воспринял это буквально. У нас в селе почти все дети и взрослые имеют прозвище. Иногда это ласковое, а иногда и унизительное. Часто прозвище дают сами родители своим детям. Меня почему-то прозвали ПЕТРА. А у Шамиля была большая голова и в детстве к нему приклеилось прозвище – "кырлы баш".. Даже когда он лежал в гробу перед похоронами его лысая после лучевой и химиотерапии голова казалась непропорционально большой. КЫРЛЫ БАШ означает квадратная голова. Утверждают, будто первой его так прозвала я. Но это я не помню. Потом это прозвище ушло. Но в его большой голове был редкостный ум. И благодаря своим способностям он сумел объединить наше поколение внуков, выработать какой-то человеческий подход в наших отношениях, быть нам дружными и поддерживать друг друга. Почему я так говорю? Потому что наши родители не всегда находили общий язык, согласие в решение родовых проблем. Это больная точка нашего рода. Слава богу, что с приходом Шамиля это непонимание ушло. Наступил добрый подход к друг другу, взаимопонимание, желание оказать помощь друг другу в трудных ситуациях. Вспомним жизнь нашей поросли в конце 40-х и в 50-х годах. Послевоенное время. Многие дети ещё ходили в школу босыми. Об этом почему-то не говорят. Очень интересная присказка до сих пор в народе ходит – если твоя босая нога пораниться, если она получить рану – это зарастёт, а если кэвеш (ботинка) повредится – то она будет уже безнадёжно испорчена. Такое жестокое было время, когда люди жили на выживание. Мы тоже были заложники того жестокого времени. Что такое – деревенская жизнь тех лет. Это неимоверный труд, начиная от утренней зари и до вечернего заката. И это, конечно, не тот вариант существования современной властной российской элиты, который описан в книге Коржакова "От заката до рассвета". Мы выживали, экономили, старались помочь родителям – чем можем. Но особенно приходилось туго родителям. На их плечах – судьба детишек, а детишек много. В деревнях были только палочки – т. е. трудодни. А семьи хотят жить. Вот и трудились семьи и дети с утра и до ночи и надеялись только на натуральное хозяйство. Те, кто не могли тянуть жилы изо всех сил – те нищенствовали. После войны государство считало нас расходным материалом в целях создания ядерного щита. Затраты на создание ядерного оружия в Советском Союзе превысили все траты и потери на Великую Отечественную Войну. Об этом знают все. Вот так мы и жили.

Но вернёмся к памяти Шамиля. Наше незабываемое детство! Какое это было счастье поиграть вечером в какие-то игры. Мы приобретали друг у друга какие-то навыки, учились жить в этом бесконечно жестоком мире и учились быть всё-таки счастливыми. Шамиль показывал нам, как старший мужчина нашего поколения, пример, как надо учиться деревенским ремёслам, ладить в детских ссорах, выходить из трудных ситуаций, осваивать новое. Было радио, появлялось уже телевидение, мы узнавали про космос и атомное оружие, приходил век электроники. И Шамиль тянулся к новому, много читал и тянул младших за собой.

Была в селе особая жизнь мальчишек и девчонок. Ранней весной, в апреле, мальчики после школы бежали на гору "зэмкэй тау башы". Там проходил весенний разлив "сикулай", и вешние воды минуя деревню шли в реку Караболка. Мальчики играли в национальную игру "шак сугу". Две команды сражались с друг-другом, бросая в воздух деревянный шарик и кидая в него деревянными палками (мэлэй). Та команда выигрывала, которая больше словит летящих шаров. А летом весь день был посвящён труду. В основном это собирательство. Шамиль каждый день водил нас по окрестным лесам, где мы собирали различные дары природы и заготавливались на зиму. Куда только не водил нас Шамиль за земляникой, клубникой, вишней, смородиной, костяникой, грибами. Вспоминаются названия этих территорий – "олы саз", "бирге куак", "урта куак", "кездер агачы", "янгыз карагай", "бабаш кышлавы", "кырык карагай", "шар тобе", "теркеле", "энчэй маякы", "ларин агачы", "урыс караболкасы", "елан куагы", "кетекэй тау башы", "комелек агачы", "закир куышы", "башкорт ерлэре". Притом у Шамиля был особый дух собирательства. Он всегда при каждом походе каким-то чутьём какое-нибудь ягодное место находил. Утром более пяти километров пешком туда, а вечером столько же обратно. После прихода стада родители нас гнали опять допасти скот в лес. Но мы пытались урвать какое-то время для вечерних игр. А в августе наступал сенокос. Это, как правило, месяц напряжённого труда. Шамиль относился к сенокосу очень ответственно. Выкладывался в полную силу. Выработал в себе правило работать без передышки и учил этому нас. Потом наступала осень, школа, другие заботы. И наша детская деревенская жизнь катилась в напряжённом труде.

Шамиль был основоположником зарождения в нашем селе игры в футбол. При этом играли даже девочки. Первое футбольное поле, которое он спланировал, было на нашей стороне – "югары як". У огородов по пути в речку было достаточно ровное место для поля. Он с ребятами поставил ворота, сделал разметку поля, поставил мачту с флагом, чтобы созывать детишек на игру вечером. Сбросились на покупку кожаного мяча. Даже в одно время были куплены спортивные формы. Его одноклассник Риф, переняв опыт, сделал нечто подобное на стороне "сакалин". Потом появилось третье поле на стороне "тубэн як". Потом учителя сделали хорошее поле и на школьном дворе. Играли сторона на сторону. Т. е. устраивали первенство села. Но районные власти на детские игры "кожаный мяч" нас не звали. Мы были для них отребьем. Это увлечение футболом на многие годы скрасило детство наших мальчишек и спасало их от преступных наклонностей и увлечением алкоголем, который лили в наше село власти тогда полной рекой.

Шахматы - это одно из его увлечений. Многие наши посиделки заканчивались серьёзными шахматными баталиями среди родственников. В кулачных боях мальчишек села он не участвовал. В то время каждая сторона села дралась против другой. В основном драки проходили у клуба. Мальчишки в этих драках оттачивали в себе способности выживать и побеждать. Шамиль же в свободное время любил читать запоем.

Как у любого талантливого человека экспромт было для Шамиля обыденным явлением. Вспоминается случай из детства. Бабушка пожаловалась как-то, что скошено сено и оно лежит неубранным. Был, вроде бы, мимоходный разговор среди нас. А на следующий день после сборки ягод Шамиль завернул с нами на сенокосное поле, мы убрали сено. Поставили копёшки. Потом бабушка очень долго рассказывала о том, что видимо господь-бог помог ей, услышал её молитвы и убрал сено.

Перекосила жизнь села радиоактивное облако 1957 года. Но мы продолжали жить на этой территории, кушать и пить из этой земли, купались в этой речке, ловили и ели оттуда рыбу. Наш колхоз умер, земли отрезали, школа, контора, клуб, библиотека, медпункт погорели. Мы и наши родители получили на всю оставшуюся жизнь ущерб своему здоровью, непоправимые болезни. Массовые выкидыши в 58 году были для села обыденным явлением. Некоторые из рода Нигматуллиных тоже ушли из жизни или едва родившимися или в раннем возрасте. Некоторые ушли чуть позже, как Шамиль. Тогда на нашей территории шли многолетние ливидаторские работы с участием взрослых и детей, которые сопровождались болезнями и страданиями, но село каким-то образом выжило. И мы выжили на время. Продолжали жить и дружить.

Последние 2 школьных года Шамиль учился в радиоактивном Метлино, расположенном в 10 километрах от места взрыва, но на самакате приезжал домой в каждую субботу. Привозил нам новые впечатления, новые увлечения. В учёбе он был примером, но тянуться за ним было трудно. Он шёл на шаг вперёд. Потом пришло студенчество. И он показал нам пример, выбрав сложный технический ВУЗ и сложную, диковинную по тем временам специальность – ЭВМ. И потянул за собой многих других в высшее техническое образование. Студенчество – это особый период в нашей дружбе. Студенческая диаспора рода Нигматуллиных держалась в Челябинске вместе, собиралась на дни рождения, праздники, занимала друг другу деньги, помогало друг другу во всём. Совместные походы на концерты, театры, кино скрашивали нашу жизнь и помогали жить. Часто собирались в общаге номер 9 ЧПИ у Шамиля, в комнате №634. Там жили очень интересные ребята разных национальностей. Но как они дружили! Какая там была дружелюбная, человеческая атмосфера. Мы приходили и располагались там как дома. Накрывали скромный стол и ставили спиртное. Как правило это была бутылка шампанского в связи с каким нибудь юбилеем или праздником. Или вино. Водку мы не покупали. А Караболку не забывали, ездили туда регулярно. Вспоминаю такой эпизод. Когда я училась в педвузе, за мной ухаживал один парень, и с Шамилем у него были хорошие отношения. Однажды не застав меня в общаге в назначенное время, он поехал к Шамилю и они вместе искали мня по всему Челябинску, по улицам, в институте, по вокзалам. Смешно, но как приятно об этом вспомнить.

Пролетело студенчество. И у многих жизнь складывалась по-разному, но наша детская дружба переросла во взрослые серьезные отношения уже ответственных взрослых людей. Но мы общались, встречались, шутили и готовились к очень долгой и счастливой жизни. Помню, перед моим замужеством, Шамиль в шутку говорил мне: "Венера не выходи замуж за Шакирьяна пока он не научится танцевать вальс". Шамиль же танцевал вальс отменно. И уже начало появляться на свет 4 поколение рода Нигматуллиных.

Последние десятилетия мы, третье поколение Нигматуллиных, дружили уже семьями. Шамиль уже организовывал общие шашлыки семей третьей и четвёртой поросли. Любил на этих посиделках дарить камни. Продолжал вместе с нами ездить по окрестностям наших сёл, собирать ягоды и грибы. Особенно мне запомнились ежегодные поездки за клюквой в Ибрагимовские болота. Это было особенным отдохновением для нас в нашей тяжёлой взрослой жизни, особенно в 90-е годы, когда власти России бросили россиян на произвол судьбы.

Но начало уходить в мир иной первое и второе поколение нашего рода. Скорбные встречи на похоронах стали для нас тяжёлой традицией. Шамиль принимал в организации этих церемоний самое деятельное участие. Мы обременены болезнями и тяжестью прожитых лет. И многие из нас надеялись, что когда придёт этот скорбный час и для нас, чтобы рядом оказался Шамиль и с уважением и почётом похоронил каждого из нас. Я тоже была грешна такими мыслями. И такие мысли для нас обыденность. Но Шамиль уже не примет никогда участие в таких мероприятиях. Нас похоронит, к сожалению, уже не Шамиль.

В начале 90-х открыли правду о радиации. Люди активно начали бороться за попранные права. В том числе и Шамиль. Регулярное участие в общественных мероприятиях по отстаиванию нашего права пострадавших от радиации было для него делом чести, долгом. Привозил в село средства массовой информации, дружил с общественными организациями, помогал им узнавать правду о Татарской Караболке. В одно время по областному телевидению вёл передачи на татарском языке. Но потом власти испугались и закрыли эту передачу. А когда мы с мужем Шакирьяном постоянно отлынивали от общественных мероприятий, он нас ругал за это. И последний такой сход с его участием был в прошлом году. Но тогда он был уже серьёзно болен.

Про последние его месяцы полные физических и моральных страданий говорить ещё рано. И я подытожу свои воспоминания общими своими впечатлениями об этом большом человеке моей маленькой родины: - Шамиль был интернационалистом, любил все нации и народы, но особенно любил свою нацию, свой народ, свой язык.
- Он бесконечно любил свою маленькую родину Татарская Караболка и мечтал когда-то вернуться и жить там
- Не делил людей на богатых, образованных и бедных, все были для него родные и близкие люди, со всеми он общался ровно, достойно и одинаково
- Не был сильно религиозен, но соблюдал все обычаи и принципы религии своей малой родины
- Он был принципиальным человеком, никогда не переступал через свою совесть для достижения каких-то мелочных целей
- Преданно любил своих близких и своих детей, был готов ради них на всё

В общем-то, он отдал себя служению другим. Забота о себе было для него второстепенным понятием. Он, благодаря своим способностям, мог достичь высоких постов, больших карьерных взлётов, но ради служения простым понятиям добра, справедливости, честности выбрал другой жизненный путь простого человека от народа. И я очень надеюсь, что мои земляки найдут какой-то способ сохранения памяти о нём. Может быть, помогут и наши татарские друзья, живущие в других городах.

С болью, Халикова Венера Халиловна,
учительница химии.
Кунашакский район, посёлок Сарино, Челябинская область

Прошло два года...

Слово к Шамилю
От друзей и близких

Не говорим: - Ты был… Ты есть! И в этом дело.
В твоих делах, бегах ты где-то рядом, здесь…
То имя назовем, то вспомним, как летела
Далёких дней весна, когда в заботах весь

Ты находил слова к весёлому застолью,
К спокойной песне той, что и сейчас близка…
Пусть иногда душа вдруг содрогнётся с болью,
Что вот она висит, как ветка у виска,

Последняя улыбка… Время тленно,
И тленны мы, и все ж, пока в нас память есть,
Всё живо! Живы все! И будет неизменна
Душа твоя, твой мир, и ясный ум и честь!

 Ю.Ф. Седов

22 октября 2013 года была похоронена на Мытищинском кладбище города Москвы дочь Шамиля – Нигматуллина Дина Шамилевна.

Она ушла из жизни в молодом возрасте после заболевания раком крови. У неё осталась дочурка 4 лет о роду. Дина была жизне- радостной, обаятельной и красивой женщиной. После окончания Гнесинки играла в одном из симфонических оркестров Москвы и их концерты часто транслиро- вались по каналам телевидения.

Пусть земля будет ей пухом!

Жестокие власти России создали для нас невыносимую жизнь!

C папой          

Дина

ПРОШАЛЬНОЕ

Шамилю от друзей

Был светоч – погас.
Был друг – вдруг не стало.
Как будто день погас,
Потеряно кресало.

Был рыцарь – и ушёл,
Всё дальше он, всё выше,
Где ни лесов, ни сёл,
И жизни шум всё тише…

Прости нас и прощай!
С твоих небес улыбкой
Свети и не считай,
Что жизнь была ошибкой.

Скажи: - Я в этом дне
Вам сердце оставляю,
И память обо мне
На память завещаю.

Юрий Фридрихович Седов,
поэт, лауреат премии имени Бажова,
друг карабольцев и Шамиля.

Мой солнечный брат Шамиль

Прошла неделя, уже другая после прощания с нашим двоюродным братом Шамилем. Но невозможно представить, что уже не услышать его энергичный голос с характерным тембром, не увидеть его веселый взгляд, сопровождае-мый неподражаемой улыбкой… Он остается в наших воспоминаниях. Будем вспоминать его, вспоминать часто, потому что мы были связаны тысячами нитей.

Шамиль был удивительно талантливым, свет-лым человеком, но более точным, мне кажется, сказать - солнечным человеком. Когда появ-лялся Шамиль, жизнь начинала кипеть вокруг него. Его удивительной энергии хватало на все - на работу на заводе металлоконструкций, на общение с родственниками, однокурсниками, многочисленными приятелями, с друзьями, с семьей, на работу в саду, в деревне, в гара-жах.

Любой, кто общался с Шамилем, получал от него это свет, эту энергию. Брат щедро дарил всем свою помощь, излучал оптимизм, вселял в людей уверенность.

Когда наш дядя по матери Нурулла-бабай уви-дел Шамиля через 20 лет после отъезда с Ура-ла, он был потрясен его энергетикой и в восхи-щении многократно говорил: "Этот парень-огонь! Я таких не встречал…".

Вначале 90-х годов мы с Шамилем начали совместно строить гаражи на Северо-Западе. Он поражал меня своим подходом к делу. Как тщательно, со знанием дела брат подходил к любому этапу- будь это планировка гаража, доставание материалов (тогда это была проб-лема), кладка стен или утепление ямы!

Во многих сферах он достиг высот настоящего мастерства. Если же вопрос был не до конца ясен, Шамиль не стеснялся в этом признаться. Пользуясь своим инженерным подходом, он изучал этот вопрос по литературе, советовался с друзьями и достигал, в конце концов, нужного уровня. Его профессионализм восхищал не только меня, но и многих.

Ты очень много успел за свою жизнь, мой солнечный брат Шамиль…

Мустафин Халиль
Апрель 2010г.
 

ЯРКАЯ ЛИЧНОСТЬ
 

Когда я узнал о смерти Шамиля, то был потрясён, поскольку он был очень яркой личностью.

Ещё один из малолетних ликвидаторов ушёл из жизни. Я вспоминаю своё детство, когда после аварии 1957 года мы занимались работами по ликвидации аварии на ПО МАЯК. Шамиль был среди нас. Он сумел через суды доказать своё участие в работах по ликвидации той страшной аварии. Но это случилось лишь в 2005 году, когда власти открыли для судей небольшой временной коридор, разрешив им признавать школьников Караболки ликвидаторами. Потом они снова запретили судьям выносить положительные судебные решения. Шамиль до 2005 года не пользовался никакими льготами и не получал полноценного профилактического наблюдения и лечения. В конечном итоге это и привело к развитию злокачественной опухоли.

Мы, бывшие Карабольские школьники, не признанные по сей день ликвидаторами последствий аварии 1957, года выражаем искреннее и глубокое соболезнование родным и близким Шамиля.

Горько сознавать, что государство не заботиться о своих гражданах своевременно, пока они ещё живы.

Прощай Шамиль.

Сайдуллин Вадим Галиуллович, заслуженный учитель России
г. Касли, Челябинская область