Приближается печальная дата – пятидесятилетие первой крупной катастрофы в истории ядерной энергетики – взрыва на Производственном объединении «Маяк», который произошел 29 сентября 1957 года. И если кто-то думает, что эта печальная дата не имеет ничего общего с сегодняшним днем, то он глубоко ошибается. Постараемся показать это. А поскольку данная тема слишком обширна, то ограничимся рамками вопросов, обозначенных в приуроченной к этой дате научно-практической конференции «ОПЫТ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ ТЕХНОГЕННЫХ АВАРИЙ И РАЗВИТИЕ АТОМНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ», которая должна состояться 25 и 26 сентября. В программе конференции много разделов. Рассмотрим некоторые из них, не претендуя на бесспорность, и имея целью получить обоснованные разъяснения.

Начнем с причин аварии. До сего дня в качестве официальной версии причиной аварии значится химический взрыв упаренной смеси жидких высокоактивных отходов. При этом ни разу, ни в одном издании не были опубликованы результаты первичных измерений (радионуклидный состав проб, спектры гамма-излучения, динамика спада активности проб и т.п.). Уже одно это у внимательного читателя должно вызывать, если не недоверие, то сомнения. Скажем для сравнения, что после Чернобыльской катастрофы были опубликованы не только первичные результаты, но и их обобщения в виде многочисленных публикаций и монографий.

Между тем, имеются основания полагать, что причиной аварии был вовсе не химический взрыв отходов. Специалисты давно предполагали, что причиной была ядерная авария – критмассовый инцидент (самоподдерживающаяся ядерная реакция) в растворе взорвавшейся емкости или выпавшем в осадок делящемся материале. Об этом же упомянул на своей встрече с экологической общественностью бывший министр Ю.Румянцев, хотя об этом его никто не просил.

Если это на самом деле так, то последствия такого факта могут быть более чем серьезными. В таком случае придется пересматривать границы зон и все дозовые оценки, которые сегодня базируются в основном на активностях цезия-137 и стронция-90, и не учитывают вклад короткоживущих радионуклидов, прежде всего – изотопов йода.

Вообще-то говоря, можно утверждать, что до сих пор вся история ПО «Маяк» - это непрерывная череда выдачи дозированной информации, которая происходила под влиянием общественности. И очень многое скрывается до сих пор, несмотря на то, что эти сведения давно уже не содержат никакой тайны. Ну, например, как и каким образом осуществлялась транспортировка отработавших твэлов с первого реактора на радиохимический завод в 1948-1949 годах. Ведь известно, что к тому моменту необходимые механизмы и аппараты отсутствовали. Кто осуществлял транспортировку? Есть основания предполагать, что делалось это силами военнослужащих и/или заключенных. Но документы отсутствуют, а официальные лица эти факты либо отрицают, либо не комментируют.

Что же касается «эффективности мер» по ликвидации последствий, то, прежде всего, следует отметить, что, хотя сделано было немало, но сделанного было совершенно недостаточно. Об этом свидетельствуют пятидесятилетние мытарства муслюмовцев, карабольцев и жителей других сел и деревень. И совершенно необъяснима реакция государства на людские проблемы и горе. Для решения проблемы загрязненных территорий и проживающих на них людей требуются средства ничтожные по сравнению с выделяемыми государством на олимпиаду или нанотехнологии.

Вторым разделом программы обозначена государственная политика по обеспечению радиационной безопасности населения и социальной защиты граждан, пострадавших вследствие радиационных аварий и катастроф. Остановимся кратко на социальной защите граждан, поскольку неэффективность государственной политики в отношении обеспечения радиационной безопасности становится совершенно очевидной именно при рассмотрении данного вопроса. Если опираться на мнение граждан, то фактически осуществляется защита не населения, а государства от ненужных для него расходов. Свидетельствуют об этом многочисленные судебные иски ликвидаторов, в том числе и малолетних, которым если и удается добиться признания своего статуса, то только достигнув пенсионного возраста. А тем, кто имеет заветное удостоверение, сегодня приходится вновь впрягаться в судебные тяжбы, отстаивая свое законное право на индексацию выплат в соответствии с ростом прожиточного минимума. Органы социальной защиты отказываются делать это добровольно. И не зря в народе Министерство социальной защиты все чаще называют «Министерством социальной зачистки».

Впрочем, такая позиция властных структур является сознательным продолжением деятельности компартии СС, эвакуировавшей население Русской Караболки и оставившей один на один с радиацией жителей Татарской Караболки, находившейся практически в тех же радиационных условиях. Такое же решение было принято и в отношении Муслюмово. Посмотрите на карту: населенные пункты, расположенные выше и ниже по течению реки Теча относительно села Муслюмово были ликвидированы, а жители переселены. Муслюмовцы же остались наедине с радиацией.

Расположение радиационно-загрязнённых сёл вдоль реки Теча

Немного остановимся на следующем вопросе повестки конференции: о практике информирования населения, проживающего в зоне влияния объектов атомной промышленности. Эта «практика», по существу, сводится к следующим тезисам:

Радиационный обстановка на территориях, подвергшихся воздействию ПО «Маяк» в норме, т.е. не превышает уровня естественного радиационного фона.

Содержание радиоактивных веществ не превышает установленных допустимых уровней.
И хотя вопросы эти взаимосвязаны, рассмотрим их поочередно.

Что такое естественный радиационный фон? Это тот уровень радиационного воздействия, который существовал в данной местности с доисторических времен. То есть не включающий добавку, обусловленную деятельностью человека. Ведь даже в тридцатые годы прошлого века, не говоря уже о временах Ивана Грозного, в окружающей среде отсутствовали в ощутимых количествах такие, чуждые не только природе человека, но и всей окружающей среде радионуклиды, как стронций-90, цезий-137 и многие другие, не говоря уже об изотопах плутония.

О том насколько содержание стронция выше глобального фонового уровня свидетельствует диаграмма, представленная на рисунке.

Динамика содержания 90Sr в организме взрослых жителей с. Муслюмово в сравнении с глобальными уровнями: ■ -  результаты измерений образцов аутопсийного материала, ● - результаты измерения СИЧ.

Нам кажется, что аналогичные данные по Караболке не будут иметь принципиальных различий.

Делая такие утверждения чиновники в силу своей недостаточной квалифицированности, а некоторые вполне сознательно, не учитывают бесспорные научные данные, свидетельствующие о том, что для адаптации биологического вида к изменившимся условиям окружающей среды необходимо, чтобы в этих условиях произошла смена примерно 70 поколений. При этом неизвестно, какие изменения в биологических видах могут произойти! Ну, а если принять репродуктивный период в жизни одного поколения людей, равным 25 годам, то получается, что для адаптации человека к технологически измененному радиационному фону требуется не менее 1750 лет! А прошло с начала ядерной эры не многим более пятидесяти! Вот и думайте – в норме радиационный фон или нет?

Сомнительность второго тезиса, о допустимых уровнях содержания радиоактивных веществ, можно продемонстрировать с помощью простой аналогии. Постарайтесь представить себе, насколько конкурентоспособным будет супермаркет, если он будет использовать следующую рекламу, прошу извинить за грубое слово: «Покупайте продукты только у нас! В наших продуктах содержание дерьма составляет всего 0,1 % от допустимого!».
Представляется, что приведенный пример наглядно показывает сомнительность концепции допустимых уровней.

Современное состояние здоровья населения и территорий, пострадавших вследствие аварии на ПО «Маяк»

Ведомственная и государственная медицина по большому счету отрицает влияние деятельности ПО «Маяк» на население прилегающих территорий. И спорить с медиками трудно. Но поводов и оснований не доверять чиновникам от медицины у жителей Караболки и Муслюмово более чем достаточно.

Опуская многочисленных факты, характеризующие различные и многочисленные отклонения в состояние здоровья жителей, просто обратимся к свидетельства, приведенным в книге Ф. Байрамовой «50 лет в объятиях смерти». Ниже приводятся фрагменты из этой книги, касающиеся онкологических заболеваний жителей Татарской Караболки. (Представляется, что жители Муслюмово без труда могли бы составить такой же мартиролог.)

Слово предоставляется жителям Караболки …

(Тем, кого заинтересовала эта книга, рекомендуем прочитать ее на сайте http://nuclear.tatar.mtss.ru/fa040907-2.htm)

А что же официальная медицина? Не имея возможности отрицать перечисленные факты, она начинает манипулировать со статистикой. В качестве примера приведем некоторые сведения из статьи «Комплексная оценка ядерно-радиационного наследия» России, опубликованной 21 марта с.г. на сайте

http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=892.

 Авторы этой публикации, отражая официальную точку зрения, приводят следующие данные:

Таблица 5. Выявленные эффекты от двух аварий со значительным выходом радиоактивности

Какие выводы можно сделать из этой таблицы?

1. Дозы облучения населения, т.е. людей, не имеющих никакого отношения к радиации достигали почти 100 рентген. (Не совсем корректное использование единицы Рентген, принципиально не изменяющее сути, вызвано стремлением сделать материал более понятным читателю.) Много это или мало? В качестве пояснения скажем, что сегодня допустимый уровень облучения персонала ПО «Маяк» составляет 2 рентгена в год. А в первые годы работы ПО фактические дозы облучения персонала составляли сотни рентген.

2. Увеличение коэффициентов смертности не установлено. А значит, что приведенные выше данные о заболеваемости карабольцев являются фикцией?! И муслюмовские данные тоже!.

3. И совсем уж поразительный факт достоверных заболеваний хронической лучевой болезнью жителей населенных пунктов, расположенных вдоль реки Теча. К сведению читателей - за рубежом и, прежде всего, в США вообще отсутствует такое заболевание, как хроническая лучевая болезнь. Даже среди профессионалов, имеющих контакт с радиацией.

Мы допускаем, что все, перечисленные заболевания, статистически не выделяются на общем фоне. Как говорят в таком случае – превышение статистически недостоверно. Однако достоверно одно – страдания и боль людей. Их отчаяние и абсолютное неверие властям. Достоверны и восемь кладбищ в Татарской Караболке.

Что следовало бы сделать? Прежде всего, покаяться перед людьми, фактически ставшими жертвами бесчеловечного полувекового эксперимента, продолжающегося и сегодня. И, к сожалению, с неизвестной датой завершения. Создать тем, кто остался жить на территориях, подвергшихся и подвергающихся радиационному воздействию условия для достойной жизни. Мы имеем в виду не только различные выплаты и компенсации. Скорее речь идет о создании условий для труда и жизнедеятельности на этих территориях. Условиях, отвечающих достаточно высоким стандартам. Люди это заслужили своим долготерпением. Чтобы они не чувствовали себя изгоями. Чтобы могли трудиться на земле своих предков, зная, что им будет обеспечена вся необходимая помощь и поддержка. Чтобы люди знали: земля их предков не останется безлюдной. Что в их населенных пунктах будут расширяться не только кладбища.
Завершая эту часть обзора, необходимо особо отметить, что статистические исследования официальной медицины имеют один существенный изъян. В этих оценках отсутствует обязательная в таких случаях контрольная группа (группа сравнения), в качестве которой следовало бы взять аналогичные этнические группы населения, проживающие вне зоны радиационного воздействия.

Однако в существующей научной литературе, посвященной медицинским последствиям деятельности ПО «Маяк» практически невозможно найти результаты таких сравнительных исследований.

В завершение этой части рецензии уместно привести оценку своего социального положения, которую дают себе муслюмовцы и карабольцы. Они считают себя подопытными кроликами, на которых проводится многолетний эксперимент по выживанию в условиях радиационного загрязнения. И это их утверждение, похоже имеет под собой не только фактическое основание в виде заболеваемости и смертности. По крайней мере, в отчете под названием «Муслюмово: итоги 50-летнего наблюдения», выпущенном под редакцией А.В.Аклеева и М.Ф.Киселева утверждается, что «Результаты наблюдений за членами когорты могут лечь в основу новых оценок пределов доз хронического облучения населения и персонала». Что и требовалось доказать!

Ну, а теперь нам остается перейти к заключительной части нашего обзора.

Основные направления в развитии атомной энергетики, технологий производства и реабилитации загрязненных территорий
 

Итак, забудем о реабилитации территорий, о качестве которой красноречиво говорят факты, связанные с Караболкой и Муслюмово. Ограничимся первой частью вопроса. Главное сомнение вызывает одно слово – развитие. Даже если не упоминать расхожего сегодня, с легкой руки киндер-сюрприза, простите, главы Росатома, термина «ренессанс».

Любое развитие является процессом, а развитие ядерной отрасли в особенности. И для допуска участника к этому марафонскому забегу необходим, как минимум, медицинский осмотр и заключение врача. Поскольку мы не имеем доступа к материалам, характеризующим состояние дел в отрасли, придется оперировать доступной информацией. В частности, той, которая имеется на официальном сайте Росатома, упоминавшимся уже сайтом журнала «Атомная стратегия-XXI» и некоторых других.

Начнем с того, что внешнее благополучие отрасли является мифом, причем весьма опасным. Достаточно обратиться к материалам опросов, проводимых на сайте http://www.proatom.ru. Некоторые, показавшиеся нам примечательными, результаты приведены на диаграмме.

Понятно, что эти опросы не претендуют на представительность. Однако, если учесть, что участие в них принимают люди неравнодушные к судьбе отрасли, и, надо полагать, достаточно информированные и квалифицированные, то следует признать, что результаты опросов дают пищу для размышлений.

Почему люди так негативно оценивают состояние дел? Что является причиной этого? Для ответа на эти и многие другие вопросы, вспомнив русскую поговорку о том, что «рыба гниет с головы», обратимся к вопросу руководства отраслью.

Если проанализировать состав НТС агентства, опубликованный на сайте Росатома http://www.minatom.ru , можно придти к некоторым интересным, но не слишком приятным выводам:

1. Председатель НТС и его заместители в вопросах ядерной энергетики и ядерного топливного цикла не являются профессионалами, поскольку никогда по роду своей деятельности этими проблемами не занимались.

2. 64 % членов НТС являются директорами, заместителями…, т.е. заняты преимущественно административной работой. На научную деятельность у них попросту не хватает времени. По существу, имеет место не Научно-Технический Совет, а Совет директоров.

3. Только треть членов НТС непосредственно занимаются научной работой.

4. 11 членов НТС или 17 % могут быть отнесены к, так называемой, курчатовской группировке.

5. Примерно 20 % членов НТС не имеют фундаментальной подготовки по ядерной физике и ядерной энергетике.

6. 19 (30 %) человек входят в состав НТС по согласованию, т.е. не несут никакой ответственности за научно-техническую политику ведомства.

7. Семь членов НТС вообще не имеют ученой степени, а два имеют ученые степени, не относящиеся к сфере деятельности агентства.

8. Один из членов НТС является обвиняемым по уголовному делу.

Для удобства восприятия цифровые данные ниже представлены в виде диаграммы.

Примечание: Сумма превышает 100 %, т.к. отдельные члены НТС учтены одновременно в разных категориях.

Персональный состав НТС также позволяет сделать и другие заключения:

1. В составе НТС отсутствуют ученые, которые по своему научному авторитету приближались бы к авторитету основателей отрасли, таких как И.В.Курчатов, Г.Н.Флеров, Ю.Б.Харитон, Я.Б.Зельдович, И.К.Кикоин…

2. В составе НТС за исключением нескольких человек (Г.И.Марчук, Л.А. Ильин и др.) отсутствуют ученые, имеющие известность в научной среде благодаря своим научным трудам.

3. Научные работы подавляющего числа членов НТС представляют собой коллективное творчество, вклад в эти работы соавторов из числа членов НТС установить практически невозможно.
 

Обобщая выводы можно сформулировать следующее утверждение: Научный потенциал существующего состава НТС вызывает большие сомнения в его способности решить проблему, даже менее сложную, чем стояла перед основателями отрасли.

Теперь логично посмотреть, как же обстоят дела в непосредственном руководстве агентством? На том же сайте можно найти фамилии высших руководителей.

Руководящий состав Росатома

Отсюда следует, что сегодня Росатомом руководят, то есть принимают решения, люди, не являющиеся профессионалами в ядерных вопросах. Поскольку ни один из них, за исключением В.Травина, не имеет фундаментальной подготовки по ядерной физике и ядерной энергетике. Вершина же профессиональной карьеры последнего в сфере физики – должность научного сотрудника (даже не старшего), после чего он перешел работать в банковскую сферу. Следовательно, вывод о том, что и он не обладает надлежащим профессиональным опытом в вопросах ядерной энергетики и/или ядерного оружия, имеет основания.

Можно представить обобщенный портрет руководства ведомства:

Это – не имеющий надлежащего научного и практического опыта в области ядерной энергетики и ядерного оружия специалист в сфере бизнеса и международных отношений с вузовской подготовкой в объеме технологии машиностроения и/или теплоэнергетики.

Таково на сегодняшний день состояние руководства отрасли, в том числе и научного.

Теперь немного истории. Даже при наличии научных кадров с их колоссальным научным опытом, опытных производственников высочайшей квалификации, при наличии системы персональной ответственности за порученное дело (сегодня попросту забыли о таком, весьма эффективном методическом приеме) государство не смогло исключить катастроф и многочисленных аварий (1957 год, многочисленные аварии, связанные с самопроизвольной цепной ядерной реакцией, последняя из которых унесла жизнь Александра Захарова, физика из Сарова, в 1997 году, аварии на подводных лодках, Чернобыль…).

И сегодня только сумасшедший может принять авантюристические начинания нынешнего росатомовского руководства, вроде плавучих АЭС или поверить его заклинаниям относительно безопасности хранилища оружейного плутония на том же ПО «Маяк», равно как и иным, касающимся обеспечения безопасности других объектов.

Для подтверждения сказанного приведем некоторые справочные данные по радиационным авариям в разных странах.

Что обращает на себя внимание на этих диаграммах? Главным образом, то, что при сравнимом количестве событий у нас и в США количество погибших и пострадавших у нас почти в два раза больше. Даже в Китае, при несравнимо большем населении и, казалось бы, наличии возможности пренебрегать жизнями людей, количество жертв, приходящихся на одну аварию, не идет ни в какое сравнение с историей российской (советской) атомной отрасли. Можно предположить, что именно в отношении к людям следует искать причины всех, переживаемых Россией мучений периода «торжества» исторического материализма и новейшей истории.

России всегда все победы доставались за счет самого дешевого отечественного материала – человеческих жизней. Будь то Великая Отечественная Война, будь то атомный проект, будь то целина, БАМ или Чернобыль. И, вспоминая годовщину аварии 1957 года, мы должны не только говорить о радиационном наследии «Маяка». Мы должны склонить голову перед памятью тех работников первенца ядерной индустрии, кто своим здоровьем и жизнями обеспечили создание ядерного щита своей Родины. Но надо еще и еще раз отдать должное долготерпению татарского и башкирского населения, равно как и людям других национальностей, проживающих на радиационно-загрязненных территориях.
Возвращаясь к теме развития отрасли, следует еще раз подчеркнуть, что она именно потому требует сегодня самого пристального общественного внимания и жесткого контроля со стороны государства, чтобы не пришлось потом беспомощно лепетать: «Она взорвалась».