Выступление истицы
 Каримовой Сании Ахтямовны
 на заседании Кунашакского районного суда

 

Уважаемый суд!

Причина, почему я вынуждена обратиться в суд о признании факта моего участия в работах по ликвидации аварии на ПО “МАЯК”, связана с тем по прошествии почти полувека многие ликвидаторы не могут найти прямых документов об их участии в таких работах и они вынуждены это доказывать судебным путём. Я перечислю причины, по которой сложно найти документальную базу о моём участии в ликвидаторских работах:

1. Первая причина - то, что эти ликвидаторские работы проводились почти полвека назад и документальные материалы в течение этих 48 лет уничтожались планомерно. Архивы ПО “МАЯК” подчищаются регулярно и многие документы о деятельности МАЯКа имеют срок давности 25 лет. Т.е. они были уничтожены. В областном управлении ФСБ многие документы, относящиеся к аварии 1957 года, были подготовлены к уничтожению в начале 90-х годов прошлого века. Многие архивные документы уничтожены и в областных архивах. Идёт такое же планомерное уничтожение архивных материалов и в архивах районов, подвергшихся радиоактивному заражению Основное объяснение обычно - это нехватка средств, людей и помещений.

2. Многие документы уничтожили пожары, которые почему-то после аварии 57 года произошли в Карабольской средней школе, в Карабольской конторе и в Карабольском сельсовете. Документы об этих пожарах имеются в деле.

3. Третья причина в недоступности многих документов, поскольку они шли с грифом секретно. Например, документ о переселении Татарской Караболки решением исполкома Челябинского облсовета № 546СС от 29 сентября 1959 года было с грифом СС, и мы получили этот документ только потому, что он был рассекречен. Многие документы не рассекречены до сих пор и истцы не могут их получить, хотя по решению комиссии Никипелова (это решение имеется в деле) все наши документы должны быть нам доступны.

4. Четвёртая причина в том, что многие работы специально не документировались из-за секретности и производились по устному распоряжению. Приведу один пример. Когда велась посадка сосен весной 1958 года на территории Русской Караболки, то саженцы сосен привозились помощницей лесника Куликовой Марией Максимовной из Тюбука на территорию Русской Караболки по устному распоряжению руководителя Тюбукского лесничества Тарана в качестве так называемой шефской помощи. Проживающая в селе Тюбук Каслинского района Куликова Мария Максимовна согласна дать свои свидетельские показания по данному факту.

5. Но даже те документы, которые нам доступны, часто противоречат друг-другу и реальным событиям. Приведу пример:

   1) Например, первый раз Татарская Караболка должна была быть переселена весной 1958 года, были проинструктированы люди, а ответственным за ликвидацию села был ликвидатор Нигматуллин Жавдат Галиуллович, проживающий ныне в с. Татарская Караболка, который согласен быть свидетелем по данному делу, но до сих пор мы не нашли ни одного документа, где бы упоминалось о подготовке этого переселения. Это говорит о том, в какой глубокой тайне делались многие мероприятия после аварии.

   2) Другой пример. Второе решение о переселении Татарской Караболки было от 29 сентября 1959 года под номером 546с грифом СС. Это решение есть, оно сейчас рассекречено, а село не переселено до сих пор. Это говорит о том, насколько реальная жизнь и документальная составляющая не сходятся по аварии на “МАЯКе”.

Многие события оформлялись в виде документов лишь по происшествии определённого времени. Приведу пример. Доподлинно документировано во многих документах и живы свидетели, что деревня Бердяниш была отселена уже в начале октября 1957 года, а приказ министра среднего машиностроения № 645 об отселении был подписан лишь 19 ноября 1957 года. Но сам акт о ликвидации деревни был подписан под председательством А. П. Коломейцева лишь два года спустя 16 февраля 1959 года. В материалах дела есть справка и. о. зам директора ПО “МАЯК” по переселению Я. Братцева. Там прямо говорится о том, что хотя переселение населённых пунктов Галикаево, Сатлыково, Бердяниш оформлено с 7 мая 1958 года по 3 июля, на самом деле они были отселены в октябре 1957 года. В этом же документе прямо говорится о том, что, например, отселение 5 деревень Боёвского куста было произведено в другие сроки, чем это оговаривалось в правительственном постановлении.

   3) Такая же ситуация была с переселением Русской Караболки. Хотя жители Русской Караболки были эвакуированы уже в течение зимы с 1957 на 1958 год, тем не менее приказ № 0136 об отселении министр среднего машиностроения подписал лишь 3 марта 1958 года, когда жителей в Русской Караболке почти уже не было. А отчитались об отселении лишь 5 июня 1958 года.
Поэтому к противоречивым документальным сведениям надо относиться очень осторожно. Фактические события лучше всего выясняются показаниями свидетелей, которые были участниками и очевидцами этих событий. Во время судебных заседаний по иску Карабольцев о признании факта их участия в ликвидаторских работах противостоящие пострадавшим органы соцзащиты и в конце прошлого тысячелетия и в начале этого тысячелетия предъявляли в судах документы о том, как предполагалось провести то или иное ликвидаторское мероприятие, но не предъявляли документ о том, как оно реально проводилось. Не ПО “МАЯК”, не органы соцзащиты, не другие организации не привели документы, которые свидетельствовали бы о том, что не Карабольцы, а кто-то другие, проводили ликвидаторские работы по уничтожению загрязнённой сельхозпродукции колхоза имени Жданова, что не Карабольцы, а кто-то другие, проводили работы по дезактивации и санобработке на территории села, что не Карабольцы, а кто-то другие проводили лесовосстановительные работы на территории Русской Караболки, что не Карабольцы, а кто-то другие проводили разборку обширных церковных строений церкви Русской Караболки. Потому, что таких документов о том, что эти работы производили другие организации - их нет и быть не может, поскольку эти работы проводили мы - Карабольцы! Но несмотря на то, что сохранившаяся документальная база по данным работам очень слаба, тем не менее живы ещё свидетели, которые могут подтвердить, что именно Карабольцы проводили эти ликвидаторские работы.

Я участвовала в следующих работах по ликвидации последствий аварии на ПО “МАЯК”:

1. В момент, когда произошёл взрыв, мы находились как раз на поле за нашей фермой между Малой Караболкой и протоком Торгак. В тот год там были наши обширные поля картофеля, свеклы и моркови. Мы, школьники Карабольской средней школы и колхозники колхоза имени Жданова Татарской Караболки занимались уборкой корнеплодов. Старожилы Караболки помнят, что через это поле шла дорога в Русскую Караболку. Эта дорога пересекала проток Торгак и вливалась в самую крайнюю к нам улицу Русской Караболки, которая почти примыкала к протоку Торгак. В дальнейшем эта улица Русской Караболки была ликвидирована к весне 1958 года после выселения Русской Караболки. На полях севернее от этого места были обширные поля зерновых, где колхозники Караболки тоже занимались уборкой урожая. На этих полях нам и пришлось заниматься уничтожением загрязнённого урожая после 29 сентября 1957 года. Помню взрыв на западной стороне после обеда 29 сентября, резкое дуновение ветра через некоторое время, потом за Русской Караболкой появилась чёрная туча. К вечеру на Татарскую Караболку спустился зеленоватый туман. Когда стемнело, западное небо на стороне Русской Караболки осветилось каким-то свечением. Утром, когда мы проснулись и вышли на улицу, оказалось, что ночью прошёл небольшой дождь и небольшие образовавшиеся лужи были покрыты зеленовато - жёлто-серой плесенью. Мать мне велела погнать корову в стадо, которое утром собирал пастух возле реки Караболка. Поверхность воды в реке тоже была покрыта такой же плесенью. Когда мы приехали на поле убирать урожай картошки, то оказалось, что вместо уборки уже должно быть уничтожение, поэтому уборку на день или два приостановили. На поле уже были какое то начальство и люди в военной форме, которые сказали Карабольцам о том, что этот урожай использовать не разрешается. Наш председатель колхоза Нигматуллин Нурулла Галиуллович получил распоряжение от них об уничтожении урожая, которым через пару дней после взрыва занялись Карабольцы от мала до велика. Согласно представленной суду архивной справке администрации Кунашакского района №3-25 от 22.04.98 в колхозе им. Жданова было загрязнено 3995 га земли и вся земля оказалась непригодной для использования. Эти земли были отчуждены от Татарской Караболки в 1958 году после проведения на этой территории ликвидаторских работ жителями Татарской Караболки. В деле есть документ об организации вспашки этих загрязнённых земель колхоза имени Жданова силам самих колхозников после проведения там ликвидаторских работ по уничтожению урожая. Эти земли вернули Карабольцам только в 1964 году. В рядах первых ликвидаторов аварии на ПО “МАЯК” таким образом и оказались школьники и колхозники Татарской Караболки. 29 сентября 1957 в день аварии на ПО МАЯК вовсю шла уборка урожая. Как известно, согласно сложившейся практике привлечение школьников, студентов и работников предприятий носил обязательный характер в советское время, особенно в 50-е годы - это конец сталинизма, когда колхозники не имели ещё паспортов. Иногда школьники Караболки привлекались к сельхозработам вплоть до первых снегов, и это подтвердят свидетели. Во время осенней уборки урожая школа, как правило, временно приостанавливала учебу, и школьники с учителями занимались уборкой. Мы помним годы, когда уборка продолжалась вплоть до конца октября. Старожилы помнят, что сентябрь аварийного 57 года был необычайно тёплым, даже в первой половине октября люди ходили в обычной летней одежде. Передовой колхоз имени Жданова Челябинской области засевал огромные поля и получал большие урожаи. За эти заслуги председатель колхоза Нигматуллин Нурулла Галиуллович был премирован в 1956 году служебным автомобилем «Победа» с личным шофёром по имени Габидулла (Агай малае). В тот год из-за больших объёмов урожая уборка планировалась и в октябре. Но авария внесла свои коррективы и вместо уборки пришлось заниматься в октябре уничтожением. Непосредственное участие в ликвидации заражённых корнеплодов (картофеля, моркови и свеклы) и принимали школьники, которые в момент взрыва в 16 часов 29 сентября 1957 года оказались на этих полях. Уничтожение корнеплодов шло следующим образом. Трактора вырыли траншеи. Школьники выкапывали (лопатами и вилами), собирали и сбрасывали в траншеи загрязнённый урожай, потом эти траншеи закапывались. Именно по этой причине весной 1958 года для посадки у колхоза им Жданова не оказалось семенного картофеля, и колхоз поведёрно собирал семена картофеля у жителей и это подтверждают свидетели.

В справке и. о. зам. директора ПО “МАЯК” Я. Братцева, которая представлена суду, подтверждается уничтожение различных видов сельхозпродукции на территориях, подвергшихся радиоактивному заражению. Согласно приложению №1 к постановлению СМ РФ от 8 октября 1993 года №1005 “уничтожение радиоактивно загрязнённого имущества, продовольствия, сельскохозяйственной продукции, скота” являются ликвидаторскими работами.

2. Второй эпизод моего участия в ликвидаторских работах - это лесовосстановительные работы на территории Русской Караболки весной 1958 года. Согласно справке Каслинского лесхоза № 310 от 23 августа 2002 года, представленной суду, максимальный возраст сосен на территории Русской Караболки был в 2002 году равен 46 лет, а поскольку они высаживаются в землю в виде саженцев полуторогодовалого возраста, следовательно они посажены не позднее 1958 года. Согласно справке ПО “МАЯК” № ОК/1042 от 26.08.98, представленной суду, привлечение школьников к лесовосстановительным работам имело место. Согласно справке Кунашакского лесхоза от 14 июля 1998 года подтверждается, что лесовосстановительные работы на территории Русской Караболки фактически производились школьниками Карабольской средней школы.

Карабольским трактористом, который готовил траншеи на территории Русской Караболки весной 1958 года был Хуснуллин Факуан Галиуллович, который должен был присутствовать сегодня, как свидетель, но умер в 2003 году. Он имел ликвидаторское удостоверение № 013356 за участие в лесовосстановительных работах на территории Русской Караболки и копия его удостоверения представлена суду.

Согласно приложению №1 к постановлению СМ РФ от 8 октября 1993 года №1005, цитирую: “лесовосстановительные работы на загрязнённых территория” являются ликвидаторскими работами. Я хотела бы отметить, что школьники Татарской Караболки под руководством нашего лесника Сергея (это его русское произношение имени, по паспорту он Салихов Сабирьян, умер от рака в конце 80-х) занимались посадкой сосен и уходом за лесопосадками вплоть до 1964 года. Именно в 1964 году часть этих заражённых земель вернули колхозам и совхозам. Притом нас возили работать на эти заражённые земли и в учебное время в мае и сентябре, а также организовывали временные летние трудовые бригады во время наших летних каникул. Вы, уважаемый суд, прекрасно знаете, что в советское время летний трудовой семестр был обязателен для всех школьников и всех возрастов. Во время обязательного летнего семестра детям даже ставили оценки. За время наших лесовосстановительных работ на этих заражённых землях появились сотни гектаров лесопосадок, которые выполняют свои защитные функции до сих пор. Десятки гектаров этих лесопосадок за старым Екатерининским трактом, где мы работали, до сих пор не вернули для пользования, и они находятся в санитарно-защитной зоне и охраняются милицией. Согласно официальной карте правительства загрязнённость там доходит до 1000 Кюри на квадратный километр по Стронцию-90. Но и на территории тех лесопосадок, которые сейчас доступны для населения, загрязнённость доходит до 100 Кюри на кв. км.

3. Третий эпизод моего участия в ликвидаторских работах - это работы по ликвидации церковных строений на территории Русской Караболки. Почему же Карабольцы начали разрушать церковные строения вручную? Согласно справке ПО “МАЯК” № ОК/14-22 от 22.12.98 года говорится, цитирую: “...поскольку в нескольких от её фундамента проходил кабель транс-урало-сибирской межправительственной связи (Москва-Пекин) в/ч линии связи, то управление этой связи (в г. Куйбышеве запретило проводить взрыв летом во избежании повреждения кабеля”. Но власти требовали церковь демонтировать в ходе ликвидации деревни Русская Караболка. И тогда руководители области и ПО «МАЯК» обратились к руководителям Татарской Караболки, чтобы они помогли вручную разобрать строения церкви. Посредником в этих переговорах являлся председатель Кунашакского райисполкома Е. Гелозутдинов. Карабольцы дали согласие на разбор церкви, если кирпичи, после соответсвующей очистки от радиации будут использованы на строительство свинарника на территории фермы Татарской Караболки. Церковь Русской Караболки была монументальным сооружением на территории следа и именно по этой причине ликвидация церковных строений растянулась на 2 года. Раствор, который использовался для строительства, содержал яичный желток. Согласно решению Исполкома Челябинского областного Совета от 30.07.58 № 429сс местным исполнительным комитетам разрешались вывоз и использование материалов ликвидирующихся строений. Было принято компромиссное соглашение - работники колхоза им. Жданова Татарской Караболки разбирают церковные строения, очищают кирпичи от радиоактивного наслоения, но вывозят их для строительства свинарника на территорию Татарской Караболки. Одним из Карабольских шофёров, вывозивших кирпичи церковных строений является ликвидатор Махмутов Урал Ялалович, проживающий ныне в посёлке Бородулино Свердловской области и он готов дать все необходимые разъяснения. Доводы о том, что разборка церкви не попадает под перечень ликвидаторских работ не являются состоятельными. Согласно постановлениям о переселении пострадавших деревень все строения на территориях переселяемых населённых пунктов должны были быть ликвидированы. Неприступной крепостью оказалась церковь Русской Караболки и жители Татарской Караболки решили эту задачу. Нет никаких оснований не считать их работы ликвидаторскими согласно Постановлению Правительства РФ от 08.10.93 №1005. В селе Татарская Караболка не только свинарник построен из кирпичей ликвидированных церковных строений, но имеются в Татарской Караболке сосновые жилые дома, построенные из вывезенных из Русской Караболки, Алабуги и Юго-Конёво и подлежащих уничтожению домов. И это могут подтвердить жители Татарской Караболки. Но уважаемый суд, реальность ещё хуже. Неиспользованные при строительстве свинарника кирпичи были разобраны жителями Татарской Караболки по домам и некоторые печи в Татарской Караболке тоже построены из этих кирпичей.

Кроме того, согласно определению судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации под председательством Кнышева В. П. от 03.12.2002 говорится: цитирую “...ликвидация строения-церкви, путём разборки и вывоза кирпича, относятся к факторам, дающим основания, в случае доказанности факта их выполнения, для признания заявительницы лицом, принимавшим непосредственное участие в работах по ликвидации последствий аварии”, (конец цитаты).

Согласно приложению №1 к постановлению СМ РФ от 8 октября 1993 года №1005, цитирую: “ликвидация строений в населённых пунктах, из которых эвакуированы жители” являются ликвидаторскими работами.

Первые бригады Карабольцев начали разбирать церковные строения в июне 1958 года под руководством звеньевого колхоза имени Жданова Юсупова Сунагата, имеющего ликвидаторское удостоверение за эти работы. Сначала шли работы по разборке ограды церкви и конюшни церкви. Взрослые ломами и кирками откалывали кирпичи, а мы дети очищали их и складывали в кучи. Потом Карабольцы загружали очищенные кирпичи в кузова машин. Машины увозили кирпичи на территорию фермы, где другие колхозники строили из них свинарник. После ликвидации ограды церкви и конюшни церкви мы приступили к ликвидации самой церкви. Но кирпичи самой церкви оказались скреплены желтковым раствором. Дело застопорилось. Когда военным не разрешили в 1958 году взорвать церковь, то работы по разборке самой церкви были временно приостановлены. В 1959 году разрешили взорвать церковь и мы в 1960 году летом завершили разборку церковных строений. Врезался в память один эпизод этих работ. Когда свалили тополь у церкви, то наверху оказалось дупло с мёдом. Мы, босоногие деревенские детишки набросились есть этот мёд. Дозиметристы ПО «МАЯК», которые проверяли нас во время этих работ, обнаружили после этого у некоторых из нас во рту опасный уровень радиации и этих ребятишек увезли лечиться в Челябинск. Одной из этих детишек была Каримова Гульфира Сабирьяновна, проживающая ныне в деревне Сарино Кунашакского района Челябинской области и имеющая за эти работы ликвидаторское удостоверение. Помню, также, что массивные чугунные ворота церкви трактора приволокли на речку и построили временный мост через реку от деревни к ферме с использованием этих ворот. Запомнилось в моей памяти, как в последующие годы мы летом купались у этого моста и загорали лёжа на этих воротах. Развалины свинарника, построенного из тех кирпичей сохранились до сих пор и фотографию этих развалин я прихватила с собой.

Уважаемый суд!

Я могла бы включить в своё исковое заявление ещё один вид работ, которые тоже являются ликвидаторскими, но не хочу излишне перегружать работу нашего судебного заседания. Этот вид ликвидаторских работ производили все жители Татарской Караболки семьями. Дело в том, что сразу после аварии на территории, пострадавшей от аварии по решениям различных органов власти проводились работы по дезактивации территории и работы по санобработке. Почему эти работы проводились - всем понятно. Ведь после выпадения радиоактивно облака на село все в селе было под налётом радиации. Радиация лежала везде, звенело всё. Особенно в первые месяцы, когда ещё не распались короткоживущие радионуклиды, которые составляли 95% всей радиации. Они распались к весне 1958, но если бы в течение первого полугодия не были бы Карабольцами проведены работы по дезактивации и санобработке, то воздействие этих короткоживущих радионуклидов было значительно серьёзнее. Эти работы начались на территории Татарской Караболки в октябре 1957 года и периодически велись Карабольцами вплоть до 1962 года. Именно потому, что территория села была сильно загрязнена, у въезда в село поставили шлагбаум с постом. Карабольцы помнят, как мы семьями, от мала до велика, выходили убирать территорию загрязнённого села, уничтожили весь загрязнённый мусор, выкорчевали всю крапиву на территориях, прилегающих селу, были уничтожены и ботва на полях и огородах, и вся солома. В прилегающих лесах мы сожгли весь залежавшийся сухостой, полёгшие деревья, низкорослые кустарники. По настоянию дозиметристов и под руководством районного санврача Грибковой были закопаны многие кучи радиоактивного навоза во дворах Карабольцев. Карабольцы смывали загрязнённые поверхности внутри дворов и жилищ, производили побелки. Я вспоминаю, как весной 1958 года дозиметристы обнаружили, что шерсть наших овец загрязнена и родителям было предписано выстричь шерсть. Все знают, как в деревенских семьях стригут шерсть. Дети ловят овцу и ложат на пол малушки. Пока мать выстригает шерсть, дети держат овцу за голову и ноги, чтобы она не брыкалась. Потом мы сложили выстриженную шерсть в мешки и отвезли на территорию конторы, где нам в обмен выдали чистую шерсть, которую специально привезли из области. Таких работ, которые производили семьи Карабольцев на территории села, было много.

Некоторые сохранившиеся документы о дезактивационных работах и работах по санобработке на территории загрязнённых сел имеются в деле. Согласно приложению №1 к постановлению СМ РФ от 8 октября 1993 года №1005 данные работы являются ликвидаторскими.

Хотела бы сказать и том, что во время этих ликвидаторских работ некоторые Карабольцы заболевали и их увозили лечиться. Одним из тех врачей, которые лечили тогда Карабольцев, была врач Перминова Нина Александровна, которая проживает ныне в Челябинске. Помню, как увезли лечиться в Челябинск мою соседку Хабибуллину Зухру Галимардановну, заболевшую белокровием во время ликвидаторских работ. Потом заболел его сынишка, соседский мальчик, малолетний ликвидатор Хабибуллин Ризван. К сожалению, были и смертельные случаи во время ликвидаторских работ Карабольцев. Мне запомнился, как осенью 1957 года заболел и умер колхозник, Нигаматьян Ялалович, который занимался уничтожением загрязнённой соломы и загрязнённого сена.

Прошу текст моего выступления включить в протокол заседания.
 

2005 год.